Александр Сергеевич Пушкин
Ответ анониму
О, кто бы ни был ты, чьё ласковое пенье
Приветствует моё к блаженству возрожденье,
Чья скрытая рука мне крепко руку жмёт,
Указывает путь и посох подаёт;
О, кто бы ни был ты: старик ли вдохновенный,
Иль юности моей товарищ отдаленный,
Иль отрок, музами таинственно храним,
Иль пола кроткого стыдливый херувим, —
Благодарю тебя душою умиленной.
Вниманья слабого предмет уединенный,
К доброжелательству досель я не привык —
И странен мне его приветливый язык.
Смешон, участия кто требует у света!
Холодная толпа взирает на поэта,
Как на заезжего фигляра: если он
Глубоко выразит сердечный, тяжкий стон,
И выстраданный стих, пронзительно-унылый,
Ударит по сердцам с неведомою силой, —
Она в ладони бьёт и хвалит, иль порой
Неблагосклонною кивает головой.
Постигнет ли певца незапное волненье,
Утрата скорбная, изгнанье, заточенье, —
«Тем лучше, — говорят любители искусств, —
Тем лучше! наберёт он новых дум и чувств
И нам их передаст». Но счастие поэта
Меж ими не найдет сердечного привета,
Когда боязненно безмолвствует оно…. . . . . . . . . .
Ответ анониму. Пушкин, 1830
Сердца их с горести сомкнулись —
О музы! Друг ваш вожделенный
Небесным пламенем горит:
Источник новых откровений
Залогом будет вдохновений —
И снова гений воспарит.